Quarantine chronicles. 18th of april, 2020

Дневник человека на карантине.

День карантина тридцать третий. 18 апреля.

Большая часть весны позади, за нашими окнами, вдали от наших жизней.

Снилось, что гуляю по Стокгольму. Потом снилось, что мы друзья с Грейсоном. Ночь сейчас - лучшее время жизни.

Собаки спали хорошо сегодня, прижимаясь спинами к моей.

Проснулась от ноющей головной боли. Дышать нечем. Спальня 2на5, окна закрыты, двери закрыты. И муж выпил накануне бутылку пива. В кабинете такого же размера пахнет влагой и бельём, которое никак не может высохнуть. Воздух на улице синий, в гостиной - гарь. Слава богу, не сильная, потому что ветра нет. Показатель загрязнения в нашем районе - 164, с просьбой не выходить из помещения. Как научить собак пользоваться унитазом?

Благодаря респиратору не чувствовала хотя бы запах на улице. Но я уверена, что ни черта он не помогает. Хочу противогаз. И для собак по маленькому противогазику.

Видела таксиста, курящего в опущенное окно, со спущенной на подборок маской. Этих людей, эту страну ничто не исправит.

Со вчерашнего вечера возле дома на проезжей части лежит раздавленный ёжик. Такая метафора! Если бы это была погибшая от колёс крыса или голубь, это бы не было так неприятно.

Собаки гуляли с удовольствием, надеюсь, их крохотным лёгким это не навредит.

Новостей хороших ни по вирусу, ни по карантину, ни по пожарам. Есть возможность, что ветер поменяет направление и задыхаться будут другие люди.

У меня абсолютно облез красный лак. И нет возможности его даже снять. В воздухе только ацетона не хватает. Мои руки похожи на руки самой низкооплачиваемой проститутки.

Дышать нечем, у мамы вчера на Печерске были отличные показатели в обед, сейчас пахнет даже в квартире. Все становится хуже с каждым часом. Горит буквально все по периметру жизни.

Дома скандалы, муж не сносит, когда мне плохо, успокоить не в состоянии, способен только унизить, оскорбить, вылить на меня свои худшие опасения, обвинить в неадекватности. Уйти не просто некуда, дойти до любого места сейчас - это выкашлять лёгкие. Он ничего не может с этим сделать и негодует, потому что он защитник. А защитить нас сейчас могут только пожарники и чудо.

К половине первого сизый воздух поредел и показал облака. Я громко выдохнула. Чуть не расплакалась. И сколько раз вот так туда-сюда ещё терпеть? Но небольшое желание жить все же появилось. И выпить кофе.

К половине третьего мне и вовсе показалось, что мы вернулись к заводским установкам. Схватив собак, побежала с ними на улицу. С опаской стянула с лица респиратор, осторожно вдохнула воздух не на полные лёгкие. Воздух показался мне чистым, гари практически не ощущалось, здания вдалеке были различимы, зелень была зелёной, не мутной. Я не могла понять, заблуждаюсь я или нет, очистился ли воздух, или же мой нюх меня подводит. В любом случае той тяжести, которая не покидала сутки, не было. Я пошла с собаками на закрытую площадку, где спустила их с поводков побегать. Пока они не верили своему счастью, я смыла красный лак с ногтей, осторожно собрав ватные диски с ацетоном в пакет. А после мы гуляли ещё минут тридцать, даже дошли до парка, более того, я снова спустила обоих мальчиков и они валялись на траве, жевали палочки, а я контролировала процесс. Стояла головой в дереве и дышала его цветом. Кислород. Дефицит нашего века. Домой идти не хотелось, но пришлось: я очень хотела немножко проветрить квартиру, пока была возможность.

Пылевая буря несколько дней назад сорвала два пакета с деревьев у нас под домом, их невозможно было достать никакими человеческими силами, весели уже несколько месяцев. И вот, наконец, деревья освободились.

К пяти часам вечера ситуация с воздухом не ухудшилось. На горизонте забрезжила надежда, что подобного больше не будет. Но пессимист во мне напомнил, что людей, поджигающих поля, пока не расстреляли.

К шести вечера воздух был все так же приятен и свеж. Казалось, уже ни вируса нет, ни карантина, ни проблем с работой. Как мало нужно человеку для покоя. К десяти, правда, снова закострило, не сильно, но тревога проснуться снова в горящем городе подкатила. Гуляла детей в респираторе на всякий случай. Уже представляю, как закончились пожары, вирус, карантин (эх бы!) и все такие в один голос: вот черт, у меня рак легких!

Ой, ли.

Дома муж готовил ужин. Шаурма - блюдо благоухающее. Спальню, конечно же, не закрыл. Задохнёмся снова, проветривать нельзя. Но ему ж не скажешь, он ужин готовит. Хорошо, что вина принёс. Запила горе каберне.

Но домашняя шаурма была такой вкусной, а французская комедия «Безумная свадьба» такой смешной и душевной, что я забыла про все запахи. Слава богу, не из-за ковида.